Метод ДПДГ, показанный при работе со страхами и тревогой, тоже не сработал. Помог другой метод, за освоение которого мне даже было страшно браться, настолько сложным мне он казался.

Чтобы помогать клиентам, психологу необходимо быть максимально проработанным. А тревожностью я отличалась с самого детства. Состояние обострилось несколько лет назад, когда начались проблемы со здоровьем, но тревога возникала не только относительно здоровья, но и будущего в целом – денег, отношений, всей жизни.

Когда я начала изучать ДПДГ, у меня возникла надежда, что наконец-то я избавлюсь от проблемы, ведь этот метод и предназначен для работы с тревожностью. И какие-то изменения были, но совсем чуть-чуть.

Я поняла, что проблема вообще не решена, во время февральских событий прошлого года. Меня накрыла паника по поводу будущего, денег, работы – тревога была связана с выживанием, и я абсолютно не  знала, что с ней делать. Даже мои тревожные клиенты уже казались мне менее тревожными, чем я. Я думала о событиях в мире вокруг меня, в животе скручивался узел, а я вела консультации, притворяясь, что я испытываю чувства, которых не испытывала.

Как еще проявлялась тревога?

•  Я чувствовала напряжение в теле, которое даже не отслеживала (потом оно выливалось в головные боли и усталость)
• Продумывала все до мелочей, готовилась к каждому клиенту, будто меня будет экзаменовать невидимый супервизор
• Постоянно продумывала разные варианты: а что я буду делать в этом случае или в этом.
• У меня крутило в животе и потели ладони перед важными событиями
• Постоянные мысли «а что если…?»

 
В чем была сложность моей ситуации?

Я хотела работать с тревожными клиентами, поскольку это состояние мне было знакомо, но поскольку сама не до конца избавилась от нее, клиенты это считывали бессознательно. Поэтому ко мне шли не просто тревожные клиенты – а те, у кого состояние было хуже моего, люди с клиническими диагнозами, принимавшими транквилизаторы и наблюдавшиеся у психиатра. Я была как более здоровый инвалид, который тащит на себе более больного.

Кроме того, тревога создавала напряжение, а мне хотелось быть более расслабленной, и постоянное напряжение выматывало. Меня достали тревожные мысли, они загоняли меня в угол и снижали продуктивность.

Почему мне не помог метод ДПДГ?

Главная проблема заключалась в том, что ДПДГ работает с конкретным событием, которое «запустило» тревогу, но такого события не было, или оно никак не всплывало в сознании.

Кроме того, тревога – это скорее длительное состояние, которое превращается в привычку, поэтому мне потребовался дополнительный метод.

И я нашла его, когда начала учиться гипнозу.

Когда я была подопытным клиентом у своих также обучавшихся коллег, сначала я думала, что ничего не происходит: я просто слушаю чьи-то слова, вроде ничего не меняется. Но что-то менялось, просто ниже уровня моего осознания.

Трансовые техники позволили мне спустить работу с тревогой на уровень бессознательного, и через некоторое время я с удивлением обнаружила, что проблемы больше нет. Наконец, пришло состояние расслабленности и безмятежности

Пришлось ли дорабатывать результат?

Честно скажу, да: дорабатывала самостоятельно, когда порой посещали тревожные мысли. Использовала для этого техники когнитивно-поведенческой терапии (это работа исключительно с мыслями и убеждениями), которые без предварительной работы в гипнозе не сработали бы.

Что сейчас?

На 100% от тревоги не избавится никто, ведь есть адекватная тревога – защитный механизм эволюции, который предупреждает нас об опасности. Суть в том, чтобы научиться различать опасность, которая реальна и которая в голове.

Есть проблемы, которые решаются с помощью рационального подхода или за счет работы с эмоциями, а есть проблемы, для решения которых нужно отпустить излишнее думание и контроль, довериться своему телу и психике, и они сами переработают все. Если самолет летит на автопилоте, незачем врываться в кабину и пытаться вмешаться в работу четко отлаженной системы, нажимая на все кнопки подряд.

Если вы тоже хотите поработать со своей тревогой, и при этом не боитесь, что вас «загипнотизируют», записывайтесь на бесплатную экспресс-консультацию. На ней мы определим, в чем причины вашей тревоги и как вы можете с ней справиться. Поскольку формат бесплатный, количество мест ограничено.

Записаться можно здесь: Написать в ВК

(другие способы связи со мной здесь)

Многие отвечают: «это будто бы было всегда». Когда я задумалась о том, что же привело меня в психологию, ответ был таким же: я как будто бы всегда этим интересовалась.

С детства мне было интереснее не участвовать в детских играх и разговорах, а быть наблюдателем: анализировать, как ведут себя сверстники, искать их слабые стороны, разбирать приемы, которые они используют в общении. Отчасти это было связано с тем, что мне хотелось быть наготове, если на меня «нападут», я все время была в ощущении небезопасности, и мне хотелось отстоять себя. А зная мотивы и слабые места других людей, сделать это проще

Наблюдая за другими, я анализировала и свои мысли, эмоции, поведение. И понимала, что я тревожная, у меня низкая самооценка, и я боюсь общаться с другими людьми. Мне казалось, что единственным путем это исправить  —  самой стать психологом. О выборе профессии я думала уже в 13 лет: приехав домой этой осенью, я нашла дневник, в котором описывала свое желание связать жизнь с психологией.

Первые шаги

В детстве я прочитала все книги по психологии, которые могла достать в библиотеке, а потом и скачать из только появившегося дома интернета. Во время учебы в вузе практиковалась, работала волонтером с детьми, которые пострадали от жестокого обращения, посещала практические занятия по психологическому консультированию.

Но уже к концу  обучения в универе я разочаровалась в психологии, так как нас учили скорее стратегиям,  а не тактикам. Например, давали задание отрабатывать технику, а зачем это надо, не говорили. Я не понимала, к чему мы ведем клиента, зачем используем тот или иной прием, какой эффект нужно достичь.

Нам ничего не объясняли про ответственность психолога, которую он не должен брать за жизнь клиента, про «спасательство» и про клиентов, которые на самом деле ничего не хотят менять. Поэтому я быстро «выгорела», и решила, что помогать  людям — не мое. Кроме того, никуда не делись собственные страхи, тревога и прочие эмоциональные проблемы, которые мешали в работе с людьми.

Но через почти 8 лет после окончания вуза я решила вернуться к психологии, потому что чувствовала непреодолимый зов, который исходил из желания делать что-то полезное в жизни, а не просто сидеть в офисе.

Я обучилась современным эффективным методикам, прошла переподготовки по методам, которые действительно работают и собрала кучу беспорядочных знаний, полученных во время академического образования, в одну систему, опираясь на которую, теперь я знаю, куда веду клиента, что с ним делаю и зачем.

Первые результаты

Моей первой «учебной» клиенткой стала коллега с трихотилломанией – навязчивым желанием выдергивать ногти и ресницы. Это поведение было следствием тревожности на фоне отношений с мужем. Если ранее я была бы в полной растерянности, что же с ней делать, и на работу с ее отношениями и тревогой ушло от полугода и больше, то используя новые методы, мы справились за буквально 8 сессий – за это время она стала спокойнее, увереннее, навязчивость ушла, и она набралась сил, чтобы развестись с мужем, который и был главной причиной тревоги.

Самым важным открытием для меня оказалось, как разговоры (работа с сознательным) бывают минимально полезны в работе с эмоциональной проблемой, где требуется работа с бессознательным. Это полностью поменяло мою картину мира, которая сложилась в университете, где нас обучали на тот момент самому научно доказанному, когнитивному подходу (работе с мыслями и убеждениями).

Я поработала с тревожностью, гореванием, паническими атаками, проблемами с отношениями, и везде я комбинировала методы и техники под личность и запрос клиентов, и они приходили к удивительным результатам. Самым приятным было слышать: «надо же, это меня больше не тревожит»

Сложности в работе

Когда я вернулась в профессию, я сталкивалась и со сложностями:

1. Перед первыми клиентами я жутко боялась – вдруг не справлюсь или, что еще хуже, причиню вред
2. У меня было желание «спасти» абсолютно всех, кто ко мне обратился. Собственный опыт и выгорание 8-летней давности меня ничему не научили.
3. Я брала клиентов для наработки своего опыта, даже если видела, что он не настроен меняться, но была слишком уверена в своих силах
4. Я испытывала сложности с клиентами, которые старались прогнуть меня под себя или «сопротивлялись». В долгосрочной терапии психологи следуют за подобными клиентами, но поскольку я работаю в краткосрочном, более директивном подходе, я веду клиента за собой, но сразу это не получалось.

С наработкой опыта и со временем я постепенно решала эти проблемы:

• Прорабатывала свои эмоциональные проблемы с коллегами
• Научилась по первым словам клиента, по тому, как он формулирует жалобы, понимать, хочет  ли он на самом деле меняться  и брать ответственность за свою жизнь, или желает свалить ее на меня, потом жалуясь друзьям, что очередной психолог ему не помог. Находила в себе силы отказываться от таких клиентов.
• Научилась строить границы в работе, вести клиента вперед, а не вестись на его невроз.

Что дальше?

Сейчас я планирую работать как можно больше, мне интересны люди и их проблемы. Желание спасать всех ушло, и я наблюдаю за людьми больше как исследователь и ученый.

Также буду совершенствоваться в полученных навыках и приобретать новые. Планирую получить квалификацию клинического психолога, чтобы работать с как можно большим количеством запросов.